И когда стали сохнуть поля, И брамины гибли стадами, Призвала великая Элдер Айдахо И слова такие ему сказала: "Пройди испытание, докажи, что достоин, а потом отправляйся далеко-далеко. Найди Волт-13, там живут наши братья, Возьми у них"GECK", он спасет Арройо, Восстановит поля и поднимет браминов". Из песни об Айдахо Избранном.
Флоутеры застали меня в самый неудобный момент — когда я вышел из машины помочиться. Я уже застегивал ширинку, и вот тут-то они и появились. Выскочили из-под песка, как тушканчики, и ринулись ко мне. Как назло, бозар остался в машине и при себе был только "Пустынный орел" — пистолет хороший, но рассчитанный далеко не на мутантов и чужих. Тем не менее, я выпустил во флоутеров весь магазин, и это их приостановило. Они плюхнулись на землю, взбивая хвостами плотные тучи пыли. Нет, они не испугались, они просто отвлекали меня и создавали себе прикрытие. Знаю я эту их поганую повадку — пока стоит пыль и жертва ничего не видит, они охватывают ее кольцом и атакуют со всех сторон. Практически всегда — удачно. Я не собирался дарить им на сегодня ужин, у меня, черт возьми, были другие планы. Я прыгнул к машине и одним движением выдернул наружу лежавший на заднем сидении базар. Присев на одно колено, чтобы обезопасить себя от какого-нибудь чересчур умного флоутера, который может догадаться атаковать сзади, я дал широкую, веером, очередь. Потом еще одну, в другую сторону. Твари живо смекнули, кто хозяин на этом празднике, и стали отступать. Но я уже вошел в раж и нещадно поливал их свинцом. Последнего флоутера, который несся прочь, извиваясь как змея, я подстрелил, когда он умчался уже метров на пятьдесят от меня. Я коротко хлестнул его очередью, даже не надеясь попасть, но мне повезло. Флоутер вдруг взвился, закачался на своем хвосте и рухнул на землю, как большая мухобойка с бахромчатыми краями. Я осмотрелся. Флоутеров было шесть штук — приличная стая. Пришлось израсходовать почти весь магазин бозара. Много.
Я перезарядил пулемет и аккуратно положил его обратно на заднее сиденье. Сел за руль и открыл пип-бой. Судя по зеленому треугольничку на карте, я находился на половине пути от базы рейдеров до Волт-Сити. Самый край обжитого мира; что там дальше, в глубине континента, никто не знает. Никто там не бывал. Ну, а если и бывал, то уж точно не возвращался. Одно на одно выходит. Я открыл раздел "Города" и просмотрел свой статус в ближайших. Волт-Сити и Геко относились ко мне очень хорошо, если не сказать лучше. А вот небольшой городишко Модок ненавидел меня по самому высокому тарифу. Ну, что ж, они имели на это право. Я завел машину и тронулся с места. Мотор коротко заревел и перешел на мягкий рокот. Машина быстро набрала скорость, и пыль из-под колес заслонила от меня место стычки. Я устроился в кресле поудобнее, включил маленький вентилятор, чтобы избавиться от жары в салоне, и расслабился. Мой путь лежал на север, и ориентиром в этой однообразной, плоской, как живот восемнадцатилетней танцовщицы, пустыне для меня была невысокая гряда холмов на востоке. Ну и пип-бой, понятное дело. Вспомнив о пип-бое, я взглянул на него, и в глаза мне снова бросилась строчка: "Модок. Статус: ненависть". Я резко захлопнул крышку прибора и швырнул его в бардачек. Да, город Модок имел право меня ненавидеть. Почему? Я расскажу вам.
Я вошел в город с запада. Шел из пустыни и шел, признаться, почти наугад. Да что там, я просто заблудился и целую неделю плутал по холмам и долинам, сбивая ноги о каменистую почву и экономя еду. Я уже отчаялся выйти хоть куда-нибудь, когда наткнулся на этот город. Холмы надежно укрывали его от глаз путников и легко можно было пройти в нескольких километрах от города, не заметив его. Городок был маленьким, донельзя запущенным и вызывал острое желание пройти мимо. Жаль, что тогда я этого не сделал. Надо было слушать внутренний голос. Увы, зов пустого желудка и сбитых ног пересилил, и я свернул в город. Первый же горожанин — подвыпивший и помятый — просветил меня на предмет отсутствия в городе кафе. Это была не самая лучшая новость этого дня. Впрочем эту потерю можно было пережить. — А как с работой? — спросил я. — Могу и просто за еду. Только не на ферме, если можно! Горожанин посмотрел на меня как-то странно (шутка, конечно, вышла корявой, но такого взгляда уж точно не заслужила) и буркнул недовольно: — У мэра спроси, — и пошлепал дальше, не прощаясь. Я недоуменно пожал плечами, поправил шмотник и пошел искать мэра этого, с позволения сказать, города. Задача оказалась несложной. Достаточно было выйти на главную улицу и найти самый приличный с виду дом. На крыльце я столкнулся с заплаканной женщиной в черном платке. Сходя со ступенек, она задела меня плечом, но, похоже, даже не заметила этого. Во всяком случае, она не обратила на меня внимания и, сгорбившись, тяжело поплелась по пыльной улице. Я немного постоял, посмотрел ей вслед, прикидывая, что могло ее так расстроить, а потом толкнул дверь и вошел.
Мэр оказался рослым мужиком лет сорока. Был он темнее тучи и вопреки моим ожиданиям не сидел спокойно за столом. Насупившись и наморщив лоб, он мерял комнату большими нервными шагами. Заметив меня, он остановился и гаркнул: — А ты кто такой, дьявол тебя задери? Я не удивился такому приему и спокойно назвал себя: — Меня зовут Айдахо из Арройо. — И какого дьявола тебе здесь надо? — этот вопрос был задан уже спокойнее, но все равно чувствовалось, что мэр очень напряжен. — Откровенно говоря, никакого. Я просто заблудился и случайно вышел к вашему городу. Теперь вот ищу стол и ночлег, могу как-нибудь отработать. — Отработать, говоришь? — мэр, сощурившись, осмотрел мою экипировку. Я видел, как его взгляд пробежался по патронташу на поясе, двум гранатам, висевшим на лямках шмотника, и рукоятке обреза, видневшейся за правым плечом. Думаю, он заметил и нож, притороченный к голенищу левого ботинка. — Что ж, если ты и в правду умеешь пользоваться всем, что нацепил на себя, то есть у меня для тебя кое-что. Присаживайся к столу. Я скинул шмотник и с облегчением присел на крепко сколоченный табурет, вытянув натруженные и гудящие ноги. Мэр тем временем вышел ненадолго и вернулся с кувшином пива и двумя здоровенными кружками. — На, выпей, — налил он мне полную кружку. — Разговор долгий будет.
Я взял кружку и с сомнением заглянул в нее. Пиво было какое-то мутное и не янтарное, а, скорее, лиловое. Я отхлебнул чуть-чуть и скривился от отвращения. Пиво оказалось препоганейшим и на вкус напоминало нука-колу, смешанную с лечебным порошком в пропорции один к трем. Редкостная гадость. Только из уважения к хозяину я не выплюнул это пойло и даже уговорил себя отпить еще немного. Впрочем, мэр, конечно, видел, что пиво мне, мягко говоря, не понравилось. И сказал: — Да, пиво у нас действительно не очень. И именно поэтому для тебя есть работа. Я вопросительно поднял брови: — Эй! Уважаемый, я не фермер. Даже у себя в деревне я занимался охотой, а не копанием в земле. — Во-первых, меня зовут Джо, а не Уважаемый. Во-вторых, как фермер ты мне и не нужен. Что ж, уже лучше: — Ладно, Джо, рассказывай, что за работа. — Я немного издалека начну, чтобы тебе понятней было. — Валяй, — я напрягся и сделал несколько глотков из кружки. В общем-то, привыкнуть можно ко всему, поэтому пиво уже не казалось отравой. Так, мерзкое пойло с отвратительным вкусом. Но пить можно. — Слушай, — Джо сделал богатырский глоток и продолжил, — наш город — это действительно город фермеров. Мы выращиваем солод, сою, хмель и ячмень. Но урожаи у нас низкие, потому что земля в округе плохая. С западной стороны города так вообще полей нет — там один голый камень, пахать невозможно. Я понимающе кивнул, вспомнив унылый пейзаж на подходах к городу: валуны и холмы с чахлыми кустиками. — Но недавно, — продолжал мэр, — несколько месяцев назад, относительно недалеко от города мы нашли несколько тысяч акров очень хорошей земли. Почва очень плодородная: там много воды и мало камня. Словом, то, что нужно. Но с этим местом было много странностей. Мы нашли там ферму со всеми постройками, все в идеальном состоянии, несколько акров засеяны соей и видно, что за ними присматривают, но, — тут он перегнулся ко мне через стол и понизил голос, — людей там не было. Совсем. Понимаешь, кто-то присматривал за фермой за полем, но мы никого не нашли. Ни-ко-го! Ну, поначалу мы не придали этому значения и несколько семей переселились туда жить. И тут начали происходить странные вещи. У них пропадали продукты и инструменты, они слышали, как кто-то ходит по ночам по двору, вздыхает и стонет. Иногда они видели какие-то смутные тени.
Мэр остановился и одним махом ополовинил кружку. Я молчал и ждал продолжения. — Люди стали бояться появляться на улице после наступления темноты и даже в поле выходили все сразу, чтобы никто не оставался в одиночестве. Мы несколько раз всем миром устраивали облавы и обыски, думали — может, шутники какие балуются, но никого не нашли. Дальше стало хуже: ни с того ни с сего в домах и на улице начала появляться кровь. Большие лужи, маленькие, просто капельки... Короче, жить там стало невыносимо. Все переселились обратно в город, а туда мы стали вахтенным методом посылать небольшие отряды здоровых мужиков. Никто не выдерживал больше месяца. А потом случилось так, что на ферме остался один Карл. Джо хлебнул пива и перевел дух. — Когда через два дня туда прибыла новая вахта, его не было. Все его вещи и оружие остались на месте, но сам он исчез. И в доме все было залито кровью. В той партии были только здоровые смелые мужики, но... Словом, они не смогли остаться. Через неделю мы вернулись туда. И снова бежали. Понимаешь, вокруг фермы, вдоль дорог и на полях торчали колья. А на кольях — люди. И мы бежали из этого проклятого места. Джо замолчал. Немного выждав, я спросил: — И в чем, по-твоему, было дело? Мэр оглянулся вокруг, как будто нас мог кто-то подслушать, потом приблизил губы к моему уху и шепнул: — Призраки. — Призраки? — Да, призраки, — он говорил шепотом и, я готов поклясться, побледнел, — это они убили Карла и понатыкали кольев с трупами. Это их ферма и они не хотели, чтобы мы там жили. Понимаешь? Я, признаться, никогда не верил в призраков, но, с другой стороны, наш шаман много о них рассказывал. Вот только не знаю, сказки это были или правда. — А от меня что требуется? Вряд ли я смогу убить призрака из обреза или взорвать гранатой. — Это я понимаю, — кивнул Джо, — но не в том дело. Он снова замолчал и на этот раз надолго. Я видел, как морщиться его лоб и ходят желваки на скулах. Такое впечатление, что он боролся с чем-то в себе. Джо заговорил лишь через минуты две: — Самое страшное, что они стали приходить сюда. Я не успел задать вопрос, как он продолжил: — Неделю назад исчез мальчишка вдовы Маргарет. Такое бывало и раньше, но тогда дети просто терялись в пустыне и мы их чаще всего находили. Но это случай непонятный. Джонни вышел на улицу и шел к приятелям, всего-то метров триста, но не дошел. Понимаешь? Дело было вечером, и призраки схватили его и унесли! А может, уже и убили! Господи Иисусе! Айдахо, ты просто должен нам помочь! — Но как?! — я искренне не понимал, как могу помочь этому городу. — Что я, черт возьми, могу сделать с призраками? — Не знаю. Но, говорят, вы, деревенские, знаете много о всяких призраках, оборотнях и прочей дьявольщине. Айдахо, послушай, если ты разберешься с ними, мы хорошо заплатим. Действительно, хорошо. Помоги нам. — Ладно, — отказываться от работы все равно было не с руки, — куда идти-то?
*** Я стоял на холме и рассматривал ферму. Действительно, мрачное зрелище. Дороги к ферме и поля вокруг были густо утыканы шестами, на которых, как жуки на булавках, висели трупы. Я насчитал не меньше полусотни. А я видел не больше трети территории фермы. Значит, трупов было гораздо больше. Хм... Конечно, я не на минуту не поверил в призраков, о которых толковал мэр Модока. Но ведь что-то напугало фермеров, украло Джонни и понатыкало тут эти колья с трупами. Сказать честно, черта с два я бы взялся за эту работу, ели бы Джо предложил мне меньше тысячи. Но он предложил больше. И теперь придется отрабатывать. Я почесал затылок и призадумался: что-то меня настораживало в той ферме, а конкретно в трупах на кольях. Что-то в них было не так как должно было быть, но что именно — я не мог понять. Потом случайно заметил лениво летящую ворону и меня осенило. Птицы! Вот что было не так! Тут висело за полторы сотни трупов, а из падальщиков — всего одна случайная ворона! Невероятно! Конечно, можно предположить, что все, что можно, уже съедено, ведь по словам Джо прошло уже больше трех недель с того момента, когда они обнаружили эти трупы. Но, черт побери, даже отсюда было видно, что трупы целые и практически неповрежденные. Тогда в чем же дело? Не вкусные они, что ли? Спускаясь с холма, я достал обрез и взвел курки. На всякий случай.
Я шел к ближайшему трупу. Разобраться. И чем ближе подходил, тем больше хотелось все бросить, наплевать на деньги, обещанные Джо, развернуться и рвануть куда подальше. Труп наводил на самые мрачные мысли по поводу обстоятельств смерти этого человека. Была она явно неестественной и, судя по количеству крови на теле (действительно не расклеванного птицами), очень мучительной. Возможно, именно так умирал и Карл, и, кто знает, мальчишка Джонни. Паскудно. Однако тут я заметил еще одну странную особенность трупа: он не вонял. Совсем. И не имел никаких видимых признаков разложения. Это меня насторожило. Тут действительно что-то было не так — тело, провисевшее под солнцем почти месяц, должно было превратиться в тошнотворно пахнущую, разлагающуюся гниль. А тут — целый, прямо таки, простите за цинизм, свежеубитый труп. Это после месяца на шесте. Бред! От такого парадокса весь страх улетучился и осталось одно недоумение. Я приблизился к трупу и, задрав голову, внимательно его осмотрел. Потом ткнул стволами обреза и, наконец, изо всех сил саданул ногой по шесту, на котором труп висел. Шест надломился и стал медленно крениться, опуская тело все ниже. Когда оно коснулось земли, я присел и пощупал труп рукой. Пальцы не встретили почти никакого сопротивления. Походило на то, что вместо плоти под одеждой была просто солома. Я разрезал одежду и убедился в своем предположении. Действительно: солома, засохшая ботва сои, какие-то тряпки. И все. Это подделка, муляж. Одежда и засохшая кровь настоящие, а сам труп — всего лишь пугало, хотя выполнено, надо признать, очень реалистично. Правда, как и всякое пугало, пугающее лишь на расстоянии. Если бы фермеров не застращали так основательно еще до появления этих подделок, то вряд ли они бы так их испугались. Что ж, тот, кто придумал эти муляжи, явно очень умный человек. Значит, стоит познакомиться с ним поближе.
Чтобы окончательно убедиться в своей правоте, я проверил еще несколько "трупов". Как и ожидалось, все они были всего лишь искусно сделанными муляжами. А если так, то хочется верить, что все происходившее на ферме имеет рациональное объяснение. Надо лишь найти его. Я двинулся к постройкам фермы. Оружия, правда, не спрятал — мало ли, вдруг оно понадобится. Теперь вместо страха мной овладело удивление: ферма отнюдь не выглядела заброшенной. Скорее наоборот, она была очень даже обитаемой: по двору ходили куры, для них в кормушках было насыпано зерно и налита вода, под навесом я увидел несколько лопат с налипшей на них землей, которая еще не совсем высохла. Двор был истоптан следами обыкновенных ботинок. Они вели не понятно куда, но было очевидно, что они свежие. Ни один след не продержался бы месяц на открытом воздухе под дождем и ветрами. Итак, ферма обитаема. И живут здесь не бестелесные духи, а вполне реальные люди из плоти и крови, которые могут насыпать зерно и оставить следы. Духам же это явно не под силу. Присутствие людей ощущалось во всем, но я никого не видел. Я крикнул пару раз, выстрелил в воздух, но за исключением испуганно закудахтавших кур никто не отозвался. Ладно, сам вас найду. Сменив патрон в правом стволе обреза, я двинулся по цепочке следов, которые казались мне самыми свежими. Они вели к какому-то сараю и хотя в пяти метрах от него обрывались (или, скорее, были просто затоптаны другими следами и курицами), я был твердо уверен, что человек зашел именно туда. Что ж, может быть, он и сейчас там? Я немного постоял на пороге, чтобы глаза привыкли к полумраку, царившему внутри, прислушался и, не услышав ничего подозрительного, шагнул внутрь. А через три шага с виду крепкий пол вдруг резко просел у меня под ногами, и я рухнул вниз, в темноту.
*** Я открыл глаза. Было сумрачно, но сверху падало немного света. Я осторожно пошевелил руками и ногами, с удовольствием отметив, что хотя приложился сильно, но все в порядке и переломов нет. Зато синяков хватает. Так же с удовлетворением я отметил, что, падая, не выпустил оружия, и теперь мне не придется искать его в этих потемках. Я осторожно поднялся, отряхнулся и осмотрелся. Стоял я в небольшой яме, даже не яме, а скорее колодце. Наверху, метрах в трех, зияла та предательская дыра в полу. Я тихо выругался: очень походило на то, что это ловушка. И что же мне теперь делать? Сидеть и ждать, пока за мной придут? Да, мрачная ситуация. Стараясь не впадать в отчаяние, я еще раз внимательно осмотрелся и с радостью увидел то, что сперва как-то ускользнуло от моего внимания: небольшую, в три четверти человеческого роста, дверь. Похоже, колодец этот был скорее аварийным выходом (или входом — в зависимости от обстоятельств), чем ловушкой. Я перехватил обрез поудобнее, отворил дверь и, пригнувшись, вошел. И тут же уперся взглядом в дуло дробовика. А другое дуло уперлось мне в правый бок. Обладателями стволов были рослые парни с необычайно бледной кожей. Складывалось впечатление, что они никогда не были под солнцем. Странно, с чего бы это?
— Спрячь оружие, — прервал один из них мои размышления, — оно тебе не понадобится. Мы не собираемся причинять тебе вреда. Пока, по крайней мере. Я неохотно подчинился и сунул обрез в кобуру на шмотнике. Судя по всему, они действительно настроены миролюбиво и сопротивляться смысла не было. — Теперь следуй за нами. Мы прошли совсем немного по коридору с неудобно низким потолком и вышли в большую пещеру, освещаемую несколькими большими лампами под потолком. Я изумился: в пещере было полно народу! Она была похожа на главную площадь какого-нибудь маленького городка. Такая же суета, толчея, гул голосов. Люди обращали на меня внимание, но были не назойливы. Они лишь провожали меня долгими любопытствующими взглядами и даже не пытались расспрашивать моих конвоиров. Лишь дети, как всякие дети, пренебрегли условностями и осадили их с вопросами. Те отвечали коротко и в основном в стиле "много будешь знать — скоро состаришься". Скоро дети отстали и убежали куда-то. Я обратил внимание на то, что у них, впрочем, как и у всех, кого я здесь видел, очень бледная кожа и преимущественно светлые волосы. Неужели они и вправду никогда не видели солнца? Меня вели достаточно долго, сворачивая и петляя в переходах и коридорах, так, что я уже запутался и совершенно потерял ориентацию. Возможно, это и было нужно моим конвоирам. В свою очередь, я смог многое увидеть и понять. Судя по тому, что я увидел, люди жили в этой пещере очень долго. Они прекрасно оборудовали ее под свои нужды: повесили много светильников, пробили достаточно вентиляционных отверстий и воздух в пещере был свежим. Наконец, мы пришли и остановились перед массивной деревянной дверью, на которой была выжжена крыса. — Это жилье нашего вождя, Слага, — предупредил меня один из конвоиров. — Будь с ним повежливее. — Ладно, — кивнул я, — постараюсь. Мы вошли. Внутри было светло и чисто. В окружении трех вооруженных человек в грубо и без претензий сколоченном кресле сидел Слаг. Не знаю почему, но мне он представлялся старым, с длинной бородой и немного выжившим из ума. На деле же это был молодой человек лет тридцати с коротко постриженными волосами, безбородый и очень спокойный. Когда меня ввели, он поблагодарил моих конвоиров, и они удалились. Слаг внимательно осмотрел меня и предложил сесть.
— Тебе уже наверняка сказали, как меня зовут, — начал он, — потому представляться не буду. Но твое имя хотел бы узнать. Я назвался. — Арройо? Где это? — Далеко на западе. — Возможно. Мы очень мало знаем о том, что происходит наверху. Наши предки поселились здесь давно, так что мы многое уже позабыли. Я не стал спрашивать, почему они живут в той пещере — это и так было понятно. Более надежное укрытие от Взрыва и лихих людей можно найти только в волте. Но у предков этих людей волта явно не было. — Что же привело тебя сюда, Айдахо? — Меня прислали люди из Модока. Они хотели, чтобы я разобрался с тем, что здесь происходит. Слаг наклонил голову и лукаво прищурился: — Ты имеешь в виду призраков, кровь и трупы вокруг фермы? — Да. Теперь я понимаю, что это ваша работа. — Правильно, — Слаг довольно улыбнулся, — мы хотели выставить этих людей с нашей земли и нам это удалось. Причем, заметь, безо всякого кровопролития. Кровь, которую мы разливали на ферме, не считается — это кровь брахминов, а не людей. — А как же Карл? Что вы с ним сделали? — Мы? — искренне поразился Слаг, — Мы с ним ничего не сделали. Просто немного попугали. Он и не выдержал. Сбежал в ночь. Тут я внезапно вспомнил, как в Дене, в кафе у Мамочки, я видел пьяного фермера, который направо-налево рассказывал о каких-то призраках, которые не давали ему спокойно жить и в конце концов чуть не убили. Может быть, это и был Карл? — Пойми, Айдахо, — продолжал Слаг, — мы совсем не хотим воевать с людьми из города. Более того, мы не можем с ними воевать: нас мало, у нас не хватает оружия, да и не умеем — мы всегда занимались земледелием. Кроме того, мы выходим на поверхность только ночью, потому что наши глаза уже не выдерживают солнечного света. Честно сказать, было бы гораздо лучше дружить, чем воевать. Думаю, это было бы выгодно и нам, и им. Слаг вдруг встрепенулся и воскликнул: — А ведь ты можешь нам помочь!
Я внутренне скривился. Ну вот, и этот туда же. У меня что, на лбу написано, что я ходящая помощь ото всех бед? Нет, если он не заплатит, ничего я делать не буду! Хотя... Смотря, что он от меня хочет. — И что я должен буду сделать? — Сущий пустяк. Предложи им от моего лица сотрудничество и дружбу. — А почему бы тебе не сделать этого самому? — я спрашивал больше для приличия, чем из интереса. Задание было не сложным, можно и согласиться. — Не думаю, что они мне поверят. После всего, что мы сделали, они наверняка относятся к нам с недоверием. И — тут он позволил себе улыбнуться, — наверняка считают призраками. А какое предложение может быть от призрака? Призрачное и опасное. Ты же — другое дело. — Ясно. Хорошо, я помогу вам. — Спасибо, Айдахо, мы отблагодарим тебя, когда ты вернешься. — Но, — тут я вспомнил о Джонни, — прежде чем я уйду, еще один вопрос. Мальчик Джонни — тоже ваша работа? — Что ты, — всплеснул руками Слаг, — он сам пришел к нам. Я недоверчиво поднял брови, и он продолжил: — Эта пещера не просто большая — она огромна. Даже мы, прожив тут много лет, не знаем ее до конца. Джонни сам пришел к нам. По его словам, он провалился в старый колодец и не стал звать на помощь, а на свою беду решил немного исследовать туннель, который открывался в колодец. И заблудился. Неизвестно каким чудом он смог пройти в полной темноте столько миль и выйти к нам. Ему просто чертовски повезло. — Значит он жив? — Конечно. Только истощен и ослаблен. Мы ждем, пока он поправиться, а потом как-нибудь доставим его обратно в город. Если хочешь, то перед уходом ты можешь проведать его. — Да, — я встал, — я бы хотел это сделать. — Хорошо, — кивнул Слаг, — Эдвард, проводи его. Я уже собирался следовать за провожатым, когда услышал голос Слага: — Айдахо! Я повернулся и увидел, что вождь пещерных жителей встал из кресла и подошел ко мне. — Айдахо, мы очень на тебя рассчитываем, — сказал он и протянул мне руку, — и будем ждать тебя с хорошими вестями. Я пожал его руку. Его ладонь была сильной, а пальцы крепкими. Наше рукопожатие длилось не больше секунды, но я вдруг почувствовал неизвестно откуда взявшуюся симпатию к этому спокойному и открытому человеку.
— Я вернусь. Обязательно. — Мы будем ждать. До встречи. — До встречи. Слаг напутственно хлопнул меня по плечу, и я с провожатым вышел. Джонни мы нашли достаточно быстро: он играл с другими детьми. Его легко можно было узнать среди бледных и светловолосых детей подземелья по темно-русым волосам и смуглой обветренной коже, а также по сильной худобе и кругам под глазами. Он больше сидел и отдыхал, чем играл, но время от времени, видимо, накопив достаточно сил, с гиканьем срывался с места и присоединялся к общей возне. — Видишь, — обратился ко мне Эдвард, — с ним все в порядке. Он останется у нас только до полного восстановления и выздоровления. И не днем больше. Я кивнул, подтверждая, что слышу его и согласен с его словами. Посмотрел еще раз на Джонни, в очередной раз поражаясь тому, как легко дети умеют находить общий язык со сверстниками. Вот бы и взрослым научиться жить так же. Вряд ли. Вряд ли такое когда-нибудь случится. Слишком много между нами вздорных и придуманных противоречий, за которые мы, тем не менее, цепко держимся. Хоть и чувствуем, что глупо все это, а все равно — не отказываемся. Ладно, пора наверх. Чем раньше я начну, тем быстрее закончу это дело, получу свои деньги и — вперед, продолжать поиски волта-13 и комплекса экологических преобразований "GECK". Я повернулся к Эдварду: — Все. Веди меня на поверхность.
*** — Тридцать один день! — Джо с размаху грянул кулаком по столу. — Вот мое последнее слово! Тридцать один день и не днем больше. А потом мы пойдем и разнесем весь их подземный клоповник! Джо мне не поверил. Точнее, не поверил словам Слага, которые я передал. Страх и ненависть застили ему глаза и разум. Он по-прежнему боялся пещерных жителей, называл их дьявольским отродьем, но теперь его страх стал агрессивным. И он не хотел от него отказываться. Потому что отказаться значило признать себя трусом и плохим лидером. Он не мог себе этого позволить. А по правде сказать, и не хотел вовсе. Я долго препирался с ним, доказывая, что Карл жив, что пещерные жители спасли Джонни, а не украли, что, наконец, жить с ними в мире все-таки выгоднее, чем воевать, но мэр Модока был непреклонен. — Я даю тебе ровно тридцать один день, — немного успокоившись, повторил он. — За это время — если хочешь, конечно, — ты можешь попробовать доказать, что этот Слаг не убил Карла и Джонни. Если у тебя получиться, тогда я готов на переговоры с этими "призраками". Делай что хочешь. Это мое последнее слово. — Хорошо, — сказал я, — через месяц или раньше я вернусь. С доказательствами. Я вышел из резиденции Джо, хлопнув дверью значительно громче обычного. Этот тупоголовый фермер раздражал меня до невозможности: мало того, что он мне не поверил и на основании этого не заплатил, так теперь еще придется тащиться в Ден искать этого несчастного Карла! Что интересно, о том, что можно все бросить, всех послать к черту и вернуться к поискам "GECK'а", я тогда даже не подумал. Почему-то очень хотелось помочь Слагу и его людям. И пока у меня была возможность что-то для них сделать, надо было использовать ее по максимуму. Если Джо нужны доказательства, он их получит. Главное — успеть за тридцать одни день. А то ведь этот идиот и правда может напасть на пещерных жителей. Тем более, я сдуру (и зачем, зачем?!) рассказал ему, как попасть к ним в пещеру. И теперь у меня есть только один способ остановить его. Я поправил шмотник и запылил в сторону Дена. При хорошей ходьбе я дойду туда дней за двенадцать. Не так уж много. Да и еды хватает, успел запастись перед появлением у Джо. Так что — вперед и без остановок. Марш, марш.
*** Дорога к Дену была длинной и скучной. Я шел, становился на привал, ужинал, спал, просыпался и снова шел. И уложился в десять дней. Придя в кафе Мамочки, я даже не стал искать Карла. Просто заказал комнату и завалился спать, не раздеваясь и не разуваясь. Еле-еле успел шмотник снять. Проснулся я только под вечер, проспав больше двадцати часов. После душа и бритья я нашел в себе силы выйти в зал и поискать Карла. Не скажу, что это было сложно: он, как и раньше, сидел за крайним столиком в окружении бутылок и смирно бормотал сам себе под нос жуткую повесть о призраках. Я подсел к нему и попытался заговорить. Но он совершенно не слышал меня и продолжал невнятно и бессвязно рассуждать о призраках и их паскудных повадках. Я понял, что в таком состоянии от него ничего не добиться, и не стал тратить силы и время понапрасну. Вместо этого я пошел к Мамочке и купил у нее бутылку газовой шипучки. Мерзость редкостная, но мозги прочищает будь здоров. Совсем немного этой шипучки я плеснул в кружку и дал Карлу выпить, обманув его, что это очередная порция местного самогона. Фермер был в таком состоянии, что уже не разбирал, где алкоголь, а где — простая газировка. Он глотал жадно, потом вдруг выпустил кружку из рук и упал головой на стол. Я приподнял его голову за волосы и заглянул в лицо. Карл крепко спал, блаженно чему-то улыбаясь. Признаться, я рассчитывал несколько на другой результат, но и этот был не плох. По крайней мере, Карл проснется трезвым. Правда, голова у него будет болеть еще дня два. Я затащил фермера в свою комнату, кинул на кровать и уселся рядом, дожидаясь, когда он проснется.
Ровно через шесть часов он зашевелился и открыл глаза. С минуту он смотрел на меня долгим и загадочным взглядом, а потом задал традиционный для таких ситуаций вопрос: — Где я? — Не волнуйся, не на ферме. Меня зовут Айдахо. Я хочу поговорить с тобой. Он еще немного полежал, потом сел на кровати и, очумело тряся головой, попросил воды. Я дал ему шипучки. Он кривился и морщился, но выпил все, до донышка. Потом я начал его расспрашивать о ферме призраков. Параллельно я записывал его голос в пип-бой, чтобы иметь доказательства для Джо. Карл сначала не верил мне, и так упорно отпирался, что меня уже стали одолевать сомнения, а того ли человека я нашел? Но когда я рассказал ему о том, что видел сам (не уточняя, что приведения, следы и кровь — на самом деле просто проделки пещерных жителей), он расслабился и принялся рассказывать. Я внимательно его слушал, а пип-бой фиксировал каждое слово. Когда он закончил, я отключил пип-бой и не для протокола добавил: — Ты можешь возвращаться домой, Карл. С призраками мы уже разобрались. Да и не было там призраков. Просто люди, которым не нравилось, что вы пришли на их землю. После этого я взвалил на спину свой шмотник и вышел из комнаты. Хотя времени было еще с запасом, надо было поторопиться. Не хотелось бы опоздать.
*** И все-таки я опоздал. Когда я вышел из Дена, у меня было девятнадцать дней. В Модок я пришел с опозданием на два дня. Хотя, видит Бог, спешил как мог. Но, казалось, все было против меня. Сначала я попал в пыльную бурю и потерял направление. Даже пип-бой не мог мне помочь. Сутки мне пришлось лежать на земле, укрывшись одеялом и спрятавшись за большим валуном, ожидая, пока буря стихнет. Потом я нарвался на нескольких мутантов и бежал от них два дня, а они следовали за мной по пятам. До сих пор не знаю, каким чудом мне удалось уйти. Потом была схватка с бродячими собаками, после которой пришлось неделю отлеживался в пещере, залечивая раны, борясь с лихорадкой и горстями глотая лечебный порошок. Я опоздал. Я шел как мог быстро, но все равно опоздал. Модок встретил меня гробовой тишиной. Я шел по улицам и никого не видел: ни мужчин, ни женщин, ни даже вездесущих детей. Казалось, город вымер. Я шел, пошатываясь от усталости, ран и голода, и молился только о том, чтобы Джо не повел своих людей в атаку на пещерников. Я шел, молился и уже знал, что все это бесполезно. Джо сдержал слово. Я нашел его дома. Он был пьян, а его рубашка была заляпана засохшей кровью. Почерневшее от порохового дыма ружье валялось у стола. — А, Айдахо, — пьяно улыбнулся он, — видишь, ты опоздал. Мы их всех убили. Всех до единого. Даже детей. И тут я увидел в его глазах слезы. Он говорил и плакал. Говорил, что они сначала нагрузились наркотиками и алкоголем, чтобы не было страшно, а потом вошли через пути, указанные мной, вошли предательски — под утро, когда сон самый крепкий. Рассказывал, как врывались в пещеры и расстреливали целые семьи прямо в постелях. Не жалея никого. Они расползались, как крысы, по проходам и тоннелям и несли с собой смерть и огонь. Почти безоружные пещерники пытались оказать сопротивление и сражались всем, что попадалось под руки, но не смогли противостоять крысам, пришедшим под утро. Слага распяли в главной пещере, приколотив его гвоздями к стене пещеры, а потом устроили из его тела мишень. И многие стреляли, пока у них не кончились патроны. Они ушли, лишь когда убили всех. А вернувшись в город, стали прятаться друг от друга и пить по-черному.
Джо рассказывал и плакал, размазывая слезы и сопли по лицу, а я почти не слышал его. Я видел открытого и уверенного в себе Слага, просящего меня о помощи. Видел его людей, деловитых и спокойных. И видел наивных бойких детей, надоедающих моим конвоирам расспросами обо мне. Еще совсем недавно они были живы. А теперь мертвы. И человек, повинный в их смерти, сидит передо мной и трясущимися руками наливает себе самогон в кружку. Будете ли вы обвинять меня в том, что я сделал? Вряд ли. Потому что, я уверен, на моем месте вы бы сделали то же самое. Я выстрелил в Джо из обоих стволов. Сила выстрела была такова, что его вырвало из-за стола и швырнуло в окно. Он вывалился на улицу, так и не выпустив из рук бутылку. Я разрядил в него еще два ствола и, подхватив его ружье с патронташем, вышел на улицу. Я шел по домам и стрелял, стрелял, стрелял. Я уже слабо понимал, что я делаю. Просто шел и стрелял. Стрелял и шел. Горожане тоже пытались сопротивляться. Но на моей стороне было безумство мстящего, а на их — неправота подлых убийц. Пули обминали меня, не причиняя вреда. А мои летели точно в цель. Когда закончились патроны для дробовика, я стрелял из ружья мэра. Потом отбросил его и достал пистолет. Потом подбирал оружие убитых. Бросал гранаты...
...я пришел в себя в горящем доме. Я держал пистолет, приставленным к голове трехлетнего малыша, а его мать на коленях умоляла меня отпустить его. Меня передернуло и я швырнул ребенка матери. Потом схватил их обоих в охапку и вывалок наружу. То, что я увидел, было ужасно. Город горел, застилая дома и небо черным жирным дымом. А на песке улиц, обильно напоив его кровью, лежали трупы. Я ужаснулся, осознав, что все это — моих рук дело, что кровь этих людей — на мне. Я бросился бежать. Теперь, когда безумие прошло, исчезла и неведомая сила, защищавшая меня от ранений. Одна пуля ударила мне в плечо, вторая обожгла бок. Я бежал. Третья пробила бедро. Я споткнулся и пополз. Прочь. Прочь отсюда.
*** Не знаю, как, но мне удалось спастись. Я скрывался в пустыне, залечивая раны. Немного окрепнув, хотел сходить в пещеры и похоронить Слага и его людей, но не смог себя заставить сделать это. Боялся. И кроме того, это я был виноват в их смерти. Я рассказал про их тайные ходы Джо и вдобавок не успел прийти вовремя. Я боялся увидеть их истерзанные тела. И я боялся людей. Только спустя два месяца смог преодолеть себя и прийти в Ден. И узнал, что меня теперь называют Айдахо Руки По Локоть В Крови, а сокращенно — Мясник. И все отвернулись от меня. Только Смайли, траппер, которого я спас в Токсичных Пещерах, отважился заговорить со мной. И то, когда никто нас не видел. И ненадолго. Он дал мне немного еды и патронов и ушел. А я снова скрылся в пустыне. Прошло больше двух лет, наполненных боями и схватками, пока я, наконец, не смыл с себя то позорное прозвище и получил другое — Страж пустоши. Но жители Модока по-прежнему называют меня Руки По Локоть В Крови и так же люто ненавидят. И я понимаю их. Понимаю. Но знаю, что не мог поступить по-другому. Просто — не мог. Теперь вы все знаете. Вы хотите осуждать меня? Имеете право. Но прежде ответьте: а что бы вы сделали на моем месте? Алесь Куламеса
